Второй Форум тюремной реформы «Занятость в колониях»
Астана, 12 декабря 2014 г.
Существует клише: если человек «отсидел», то он если и не отпетый преступник, то точно со сломанной психикой и подорванным здоровьем. Человеку с «зоны» трудно найти свое место в обществе, где бытует такое мнение. Чтобы сломать стереотипы, надо пересмотреть подходы в сфере исполнения уголовного наказания.
Как известно, пенитенциарная система стоит на двух опорах. Это колонии и служба пробации. Наше государство выбрало курс — сильная пробация и непереполненные тюрьмы. Именно поэтому I-й форум в 13 году инициировал 2 проекта: «Вместо тюрем — пробация и электронные браслеты» и «10 мер по снижению «тюремного населения».
Данные проекты позволили обнаружить очень важную составляющую, от которой напрямую зависит эффект реализуемых мер. Это занятость тюремного населения.
Концепция правовой политики до 20 года четко ставит задачу решить проблему занятости осужденных путем привлечения их к общественно-полезному труду.
И мы решили дать сегодня старт новому Проекту — «Занятость в колониях — 2017», который станет логичным продолжением предыдущих инициатив.
Почему 2017? За эти 3 года надо успеть откорректировать законы, вернуть активы колониям, адаптировать и персонал, и контингент к новым условиям, и, конечно, достичь сдвигов по занятости.
Но перед тем, как раскрыть содержание Проекта, отвечу на вопрос: а что дал нам Первый форум?
Проект «10-ти мер» не только сдержал рост тюремного контингента, ожидаемый из-за резкого увеличения зарегистрированных преступлений, но и позволил уменьшить его.
Вопрос: как?
Во-первых, суды больше стали назначать альтернативные наказания. В 14 году их доля — 65%, а лишения свободы — 35. Это рекордный минимальный показатель за всю историю страны, включая и советский период. То есть пошагово и системно мы движемся к тому, что тюрьма, действительно, становится крайней мерой, как предписывают международные стандарты.
Во-вторых, на 26% суды чаще выпускают на условно-досрочное либо с заменой наказания на другой вид, не связанный с лишением свободы.
В-третьих, в 4 раза больше стало примирений до суда. Если в 12-ом 10 тысяч, то в этом году — 40 тысяч.
В-четвертых, на 11% стало меньше арестов в ходе следствия, так как прокуроры чаще избирают залог. В этом году он применен в268 раз больше.
Наш прогноз — индекс страны за 2 года должен улучшиться на 10 позиций — с 30-й до 40-й. В 14 году «тюремное население» уменьшилось на 1 953 человек или 4%. Если в 13-ом на 100 тысяч граждан их было 290, то на 9 декабря — 275. Впервые в истории Казахстана «тюремное население» стало меньше 48 тысяч.
Сложился парадокс — зарегистрированных преступлений за 3 года стало в 3 раза больше, но число заключенных снизилось. За счет чего это произошло? За счет того, что Верховный Суд, Генпрокуратура и МВД изменили судебную, прокурорско-следственную практику.
Но ощутимые результаты мы все-таки ожидаем в 15 году, когда заработают новые УК и УИК, где заложены все основные замыслы «10-ти мер».
Благодаря Проекту «Вместо тюрем — пробация и электронные браслеты» УИК упраздняет инспекции. Вместо них с 15 года вводится служба пробации. Акцент ее работы сместится на социально-правовую помощь.
Электронные средства слежения тоже ускорят сокращение «тюремного населения». Новый УК в 3 раза расширяет круг лиц, кому суды смогут установить электронный контроль. Расходы на них гораздо дешевле, чем тюремное содержание — во Франции — в 9 раз, в Англии — 11 раз, Швеции — 45 раз.
Мы убедили Правительство, что браслеты лучше производить в Казахстане, чем покупать за рубежом. Сейчас этим вплотную занимается Мининвестиции.
В целом, задача-минимум — вывести страну из ряда 50 государств, лидирующих по «тюремному индексу», и в ближайшие 3 года достичь уровня таких стран, как Латвия, Эстония, Израиль, Эмираты.
При этом еще раз хотим подчеркнуть, сокращение заключенных и рейтинги — не самоцель. Они не должны ослабить общественный порядок, снизить уровень защищенности прав граждан и безопасности общества.
В этом году заработал Национальный превентивный механизм, который может внезапно проверить любое учреждение для предупреждения пыток. По материалам НПМ уже возбуждено 3 уголовных дела.
Меняются материальные условия: построены колонии нового типа с покамерным содержанием 2,5 тыс. человек. За 5 лет расходы на питание увеличились в 2 раза.
Но международные акты требуют не только хороших условий содержания и соблюдения прав. В Минимальных стандартах ООН целый раздел посвящен трудозанятости. Основных моментов здесь три:
все заключенные обязаны трудиться;
их надо обучать полезным ремеслам;
им должна выплачиваться справедливая оплата.
Какова текущая ситуация у нас?
Сегодня в колониях 42 тысячи заключенных. Из них, трудоспособных — 26,5 тысяч или 62%. Однако, оплачиваемой работой официально занято лишь 50% трудоспособных. Но и эти цифры «рисовались» за счет иностранцев, тех, кто на карантине, в штрафниках и т.д.
По нашему представлению МВД изменило методику расчета трудового использования. В итоге процент занятости должен уменьшиться на 6–7%.
Мы определили причины, почему в колониях плохая картина занятости и выработали комплекс нужных мер.
Они раскрыты в презентуемом сегодня Проекте.
Его цель и прогноз — до 18 года довести занятость трудоспособных заключенных до 75%.
Погоду здесь делают пять «стейк-холдеров»-игроков: администрации учреждений, РГП «Енбек», акиматы, субъекты бизнеса и сами заключенные.
Начнем с администраций учреждений.
Их начальники практически блокированы и от них, как это парадоксально ни звучит, мало что зависит. Они бы и рады изменить ситуацию, но скованы действующей моделью уголовно-исполнительной системы.
Колонии являются государственными учреждениями, то есть некоммерческими организациями и, не управляя производством, они не могут создавать рабочие места. То есть, нет у них никаких правовых рычагов для этого.
В 99 году было решено освободить колонии от несвойственных функций, передав производственную деятельность в специально созданные три РГП — «Енбек», «Енбек-Оскемен» и «Енбек-Караганда». Именно они — хозяева всей производственной базы. Обеспечивают работой лишь 17% заключенных. За занятость остальных 83% голова у них не болит. При этом, трудозанятые в РГП с каждым годом сокращаются. Если в 2002 году там работали 13,5 тысяч заключенных, то сейчас — 7,4 тысяч. И то полный рабочий день работают только треть из них. Остальные — на сдельной основе или полставки.
Самое крупное предприятие «Енбек», покрывающее 14 регионов, после двух лет работы на грани банкротства. Долг — сотни миллионов. С 87 года производство не обновлялось, 59% оборудования морально и физически устарело, четверть — в нерабочем состоянии. Итог — половина продукции неконкурентоспособна. За 2 года трое руководящих работников осуждены.
Как можно доверить таким хозяйствующим субъектам решение важнейшей социальной задачи — исправление осужденных через трудозанятость?
Есть случаи, когда РГП занимались примитивной спекуляцией — покупали товар и продавали колониям втридорога. Например, «Енбек-Оскемен» закупило у фирмы «Тритон» рыбу на 72 млн. Удалив головы и хвосты, реализовало колониям за 92 млн. Навар — 20 млн. бюджетных денег. По сути, деньги из воздуха.
Незанятость в закрытых учреждениях — это бомба замедленного действия. Почему?
В тюрьме меняются общественные установки. Ничего не делая, заключенный не обретет желания к труду, тем более, если для этого нет условий. Незанятыйчеловек -легкая добыча для воровского мира, экстремистов, тюремной субкультуры. Отсюда — аморальное поведение, отказ от работы, нарушения режима, новые преступления. Безделье в колониях активирует стремление к «легкой жизни» и за ее воротами.
Здесь точно звучат слова великого Абая: «Одна из причин пристрастия людей к порочному — безделье». А Достоевский, испытавший на себе все тяготы каторжной жизни, про тюрьму говорил: «Без труда … человек не может жить, развращается, обращается в зверя…».
Жизнь за решеткой «ломает» и тех, кто на свободе слыл «трудягой». Обладавшие хоть какими-то навыками, утрачивают их в тюрьме и превращаются в иждивенцев.
Не стимулирует к труду и средняя зарплата в 9 тысяч. Труд за копейки лишает мотивации.
В то же время содержание осужденного — около 650 тысяч в год денег налогоплательщиков. При этом 4,7 тысяч заключенных имеют задолженность на 29 млрд. Более половины — государству. Погашено менее 1%.
Семьи осужденных, как правило, бедны. Помогать родственнику в колонии для них изнурительно и часто приводит к еще большему обнищанию и высокому риску преступности других членов семьи. Если же у заключенного есть работа, то он мог бы даже помогать близким, погашать ущерб и выйти условно-досрочно.
УИК дал право заключенным вести индивидуальную трудовую деятельность. А как это осуществлять на деле? Об этом нигде ничего не прописано.
Субъекты бизнеса «не идут» в колонии, так как нет никаких льгот и преференций даже для «Енбека». В 13 году три РГП перечислили налогов на 1 млрд. 800 млн.
Зачем облагать тех, кто дает заключенным работу?
В сентябре МВД не смогло убедить Минэк и Минфин оптимизировать налоговую нагрузку. Либо аргументы были слабые, либо эксперты попались такие, до которых невозможно достучаться. В итоге никаких поблажек тем, кто решил открыть дело «в зоне». Одни лишь риски.
Асхат Кайзуллаевич, на основе Проекта «Занятость в колониях — 2017» мы разработали План действий и просим разрешить внести его в Правительство.
Какие меры содержит этот План?
Во-первых. На наш взгляд, надо решить главную задачу — вернуть производство под управление колоний.
Закон о госимуществе позволяет госучреждениям коммерческую деятельность. Но здесь есть две оговорки:
а) госучреждение не должно быть государственным органом, а колонии ими и так не являются;
б) право на деятельность, приносящую доходы, может быть дано только законом.
То есть УИК мог бы разрешить колониям самим заняться выпуском товаров и оказанием услуг.
Кстати, ООН рекомендует «руководство промышленным и сельхозпроизводством возлагать на тюремное управление, а не на частных подрядчиков».
В Германии, Швеции, Франции, Финляндии, России, Узбекистане полномочия по организации труда находятся именно в ведении начальника колонии.
Мы командировали нашего сотрудника в Омскую область. Продукцию там выпускают сами колонии. Производство постоянно модернизируется. Налажен рынок сбыта. В колонии ИК-6454 производят 75 видов товаров и услуг — сельхозтехника, пластиковые окна, продукты питания и многое другое. За маркетинг и сбыт отвечают аттестованные сотрудники. Ежегодно колонии России реализуют продукцию на 700 млн. долларов.
Нам такие цифры и не снились. Ключевой момент в российской системе, что за трудозанятость там отвечает замначальника учреждения. То есть единоначалие.
У нас же — «двоевластие». Начальник держит ответ за режим, а директор филиала РГП — за производство. Оба будто бы понимают задачу: ресоциализация осужденных через труд. Однако в сухом остатке только мешают друг-другу, создают хаос, а проблема занятости «висит в воздухе». Почему? Потому что знают — за низкую занятость с них никто не спросит и, тем более, не уволит.
Поэтому нам нужно убедить Правительство и Парламент пойти на корректировку закона, чтобы за производство отвечала администрация колонии.
Только тогда можно полноценно требовать от начальников колоний трудозанятости заключенных.
Во-вторых. Поскольку производством будут заниматься сами колонии, разумеется, надо ликвидировать три РГП, передав их активы учреждениям.
В-третьих. Колонии, являясь госучреждениями, не платят земельный налог, КПН и НДС. Это было бы хорошим преимуществом для развития производства.
В Беларуси предприятия УИС тоже освобождены от налогов. У них трудоустроено 93% заключенных.
Предлагаем пойти еще дальше. Освободить от КПН и НДС частный бизнес, где доля заключенных, занятых в производстве, не менее 75%. От таких условий вряд ли кто откажется. Бизнесмены охотно будут вкладываться в инфраструктуру, строить новые объекты, устанавливать современное оборудование.
Другой вопрос — не приведет ли это к «левым» схемам, «обналу», сращиванию криминала с бизнесом для обслуживания воровского «общака»? Здесь нужен жесткий отбор предприятий и прозрачный конкурс.
В-четвертых. Для максимальной занятости заключенных объем ежегодных заказов должен быть примерно 53 млрд. Сегодня он в 4 раза меньше. Резонно возникает вопрос о госзаказе. В соседнем Узбекистане госзаказ дает 80% трудозанятости.
Наши колонии могли бы обеспечить некоторые нужды МВД, армии, нацкомпаний. К примеру, форменное обмундирование и вещевое имущество почему бы в рамках оборонного заказа не закупать у учреждений КУИС? Это ведь не требует особой квалификации рабочей силы. В этом году из казны на эти цели выделено порядка 25 млрд. Только один такой шаг превратил бы наши колонии в огромную швейную фабрику.
Безусловно, необходимо качество, которое можно обеспечить, привлекая независимые службы ОТК.
В-пятых. Производство не может обойтись без квалифицированных кадров. Вряд ли бизнес станет тратиться на обучение. Поэтому МВД и акиматы должны приложить максимум усилий. Это не только покупка учебных пособий, но и улучшение базы колледжей при колониях, надбавки к зарплате преподавателям.
В-шестых. Более половины осужденных отбывают наказание по месту жительства и после освобождения, как правило, останутся дома. Однако, по закону акиматы не обязаны содействовать трудозанятости заключенных. Этого нет и в «Дорожной карте занятости 2020», хотя они тоже могли бы стать целевой группой этой Программы.
У каждого десятого заключенного нет никакого образования, трое из десяти не имеют специальностей. Те, у кого есть специальность, не могут трудоустроиться, так как профподготовка не учитывает реалии рынка.
Сейчас в колониях 41% — два и более раза лишавшиеся свободы. По сути, пенитенциарная система работает по принципу вращающейся двери. В 15 году свыше 10 тысяч выйдут на свободу. Без денег некоторые из них, скорее всего, пойдут по накатанной дорожке. Как говорится, «украл — выпил — в тюрьму».
В-седьмых. Законодательные меры потребуют много времени, поэтому уже сегодня нужно создавать какие-то прикладные наработки.
С PRI мы разработали написанное легким и доступным языком пособие «100 дел для заключенных». Оно в раздатке. Каждому делу отведены 2–3 страницы. Дается информация, как начать и вести бизнес, раскрываются тонкости, секреты, упрощенный расчет.
Воздействуя на сознание заключенных, мы хотим пробудить у них интерес к делу, направить их энергию в нужное бизнес-русло.
В-восьмых. Многое будет зависеть от усилий и желания КУИС и начальников колоний. Их обязанность — создать все условия для самореализации заключенных, а не «рубить» их бизнес-инициативы. Весь алгоритм действий будет расписан в спецприказе МВД.
В-девятых. КУИСу предлагаем создать комплексную Информационную базу «Занятость в колониях».
Первый раздел — потребительский спрос каждой колонии, всего МВД и Вооруженных Сил. Это важно, чтобы сориентировать и колонии, и бизнес-структуры.
Второй раздел. Основа любого бизнеса — это идея. Многие не знают, чем можно заняться. Поэтому сформирован список из 1000 бизнес-идей. То есть дадим понять, что выбор здесь широк.
Третий раздел — справочник «Малый бизнес в колониях — от А до Я». Это своеобразный «гид» по вопросам создания, продвижения, менеджмента, маркетинга, разрешительной документации, данные структур, ответственных за развитие малого бизнеса, законодательство и перечень действующих программ.
Здесь же сказано иоб инструментах господдержки — инфраструктурная, финансовая, нефинансовая.
Четвертый раздел. Не исключено, что часть заключенных и даже начальники колоний отнесутся к идее бизнеса скептически.
Поэтому мы искали живые примеры, когда экс- заключенные завели свое дело и стали успешными людьми. На основе этого сверстали «14 историй успеха бывших заключенных». Возможно, опыт знакомых вдохновит остальных заняться законным делом.
Каждая колония должна иметь свой «золотой фондтрудовых гуру» — список специалистов по отраслям. Если где-то решили создать производство, то дать право КУИСу этапировать нужного специалиста туда, где нужны его «золотые руки». Лишь бы было желание заключенного и соответствовал режим.
Пятый раздел будет содержать «100 дел для заключенных», о котором я говорил ранее.
Шестой раздел расскажет о «Способах, как законно найти деньги для бизнеса».
Седьмой раздел — это руководство «Как легитимно и выгодно продать свою продукцию», чтобы и тюремный начальник не «нагрел руки», и у заключенного не отбили охоту заниматься делом.
Восьмой раздел — виртуальная ярмарка-выставка товаров и услуг заключенных. Это: современные технологии; круглосуточная доступность; экономия времени и средств; неограниченные сроки представления экспозиции. Посетителям не надо никуда ходить, ничего искать — вся информация как на ладони.
Создание такой справочной базы важно, как минимум, с трех точек зрения.
Первое. Заключенные будут обеспечены полной информацией, чтобы открыть и вести свое дело.
Второе. Это поможет оценивать уровень и качество работы колоний, а их начальники начнут конкурировать между собой и постоянно доказывать профпригодность.
И третье. Справочная база позволит формировать у заключенных навыки поиска и создания легитимных источников дохода, «будить» их бизнес-мышление.
Очень важный момент — это доступ заключенных к этой базе. В Плане мероприятий в качестве таких пунктов доступа определены пока лишь библиотеки колоний.
Чтобы протестировать эффект реализуемых мер предлагаем ежегодно проводить среди заключенных конкурс на «Лучший бизнес-проект в колонии».
Наряду с этим предлагаем вместе с Нацпалатой предпринимателей внести в Правительство предложения о мерах господдержки трех сторон «Бизнес-Заключенный-Колония», закрепив их в программных документах, таких как «Дорожная карта бизнеса 2020», «Производительность 2020», «Экспорт 2020» и др.
Асхат Кайзуллаевич, в отведенное время сложно раскрыть все предлагаемые меры. На основе Проекта «Занятость в колониях — 2017» разработан План. Полагаем внести его Премьер-Министру для утверждения. Предусмотренные в нем меры выстроены в духе современной социально-экономической политики Казахстана и ориентированы на мировые стандарты.
Если будут решены концептуальные вопросы, то следующий шаг — это определение экономических ниш, выбор конкретных направлений производства в разрезе каждой колонии с учетом их мощностей и спроса рынка.
Основная нагрузка в реализации Плана действий, конечно, ляжет на МВД и КУИС. Однако, мы готовы содействовать и активно участвовать в этом процессе.
В то же время, трудозанятость — не волшебный эликсир. Это лишь часть такого большого и важного процесса как ресоциализация заключенных.
Проект нацелен, прежде всего, на дальнейшую гуманизацию пенитенциарной системы, недопущение нарушений прав заключенных, сохранение семейных связей, а, в конечном итоге, возврат в общество человека, твердо вставшего на путь исправления.
Генеральная Прокуратура Республики Казахстан
Урузгалиева Асель Елемесовна